Великий Пост и не только. Как ритуальная еда формирует цивилизацию

Redaktor, 21 марта 2024 Время прочтения 3 минуты

Еда — это больше, чем выживание. С ее помощью мы приобретаем друзей, любовников и считаем ее частью своего благосостояния. Вся история человечества с его культурными пластами как светскими, так и религиозными, наделяет пищу сакральным смыслом.

Общее застолье всегда было частью человеческой истории. В пещере Кесем недалеко от Тель-Авива можно найти свидетельства древних блюд, приготовленных на трехсоттысячелетнем очаге, самом старом из когда-либо найденных, за которым обитатели этой пещеры собирались, чтобы поесть вместе. Из пепла Везувия была извлечена круглая буханка хлеба со специальными насечками, чтобы ее легко было разделить с сотрапезниками. «Преломить хлеб вместе» — фраза старая, как Библия, отражает силу еды, способную наладить отношения, похоронить гнев и вызвать смех. Дети лепят пироги из грязи, устраивают чаепития, обмениваются вкусняшками, чтобы подружиться, и имитируют ритуалы взрослых. Они отмечают сладостями важные даты с момента своего первого дня рождения, и ассоциация еды с любовью будет продолжаться на протяжении всей жизни, а в некоторых системах верований и в загробной жизни.

Фото: Eric Nopanen on Unsplash

Еда — своего рода социальный клей, помогающий выстраивать общественные связи. Более того, еда, ее производство, было тем, что создавало нашу цивилизацию. И хлеб, и вино — продукты оседлого общества. Они олицетворяют силу контроля над природой, возникновения культуры, превращающей дикую природу в прирученную, сырую в приготовленную, и эту трансформацию нелегко осуществить в одиночку. Сам акт превращения дикой природы в цивилизованную является социальным и требует совместной работы множества людей.

Фото: Vladimir Kudinov on Unsplash

За последние несколько десятилетий археологическая теория сместилась в сторону идеи, что цивилизация возникла в разных регионах мира благодаря эволюции сотрудничества. Археологи обнаружили, что употребление еды и питья в ритуально предписанное время и в местах, ритуальная трапеза является одним из краеугольных камней повышенной социальности и сотрудничества на протяжении всей истории человечества.

Фото: Iwaria Inc. on Unsplash

Таким образом, из-за своей центральной роли в нашей жизни еда становится идеальным средством для ритуалов, а пищевые ритуалы становятся центральными в большинстве религий; табу на еду отделяют одну секту или конфессию от другой. По психологии пищевых табу было проведено много исследований. Возможно, самой поразительной теорией является теория Фрейда, касающаяся запрета на поедание тотемного животного среди примитивных племен. Он предположил, что это памятник первобытному греху убийства и поедания отца. Тотемное животное стало символом отца, и поэтому его нельзя было убивать и есть, за исключением одного раза в год, когда его убивали и церемонно съедали.

ТОП-7 странных гастрономических ритуалов

Совсем не обязательно быть сумасшедшим исследователем, чтобы понять, что мир — довольно странное место. Во всех уголках нашей планеты живут сотни различных культур, обладающих своими традициями и иног...

читайте также

Теория Фрейда о «священной трапезе» может показаться несколько странной, но его увлеченность ею не была неуместной. Священная трапеза имеет решающее значение во многих религиях. Мы знакомы со Святым Причастием. Оно происходит от реальной трапезы – Тайной вечери – но имеет гораздо более древние корни, восходя к идее разделить трапезу с Богом, которую некоторые ученые считают коренной идеей жертвоприношения. В некоторых культурах это развивается в идею поедания бога, чтобы обрести его силу и добродетель. Ацтеки пекли огромные хлебы в форме богов и бросали их со ступеней храма на съедение толпе.

Фото: Josh Applegate on Unsplash

Современная антропология склонна подчеркивать полезность еды как маркера социальных границ. По утверждению антрополога Мейера Фортеса, еду не столько «хорошо есть», сколько «хорошо запрещать». Так, религиозные идеи наделяют особым смыслом не только определенный тип еды, но и отказ от нее, то есть традицию поста. Пищевая аскеза в некоторых религиях и светских производных от них является святостью. Кальвинистская аскетическая версия приравнивает «простую еду» и «хорошую жизнь».

Фото: Kamil Szumotalski on Unsplash

Элементы этого в современном мире трансформировались в моду на здоровое питание. Этика антигедонизма направлена на еду и питье не меньше, чем на секс. Ведь чревоугодие — один из семи смертных грехов. Марди Гра и карнавал в латинской традиции, Масленица в провославной — замечательный пример чревоугодного исключения из пищевого аскетизма. Пост резко контрастирует с излишествами предшествующей ему недели. И снова еда (и питье) используется (либо при ее употреблении, либо при отказе от нее) для обозначения перехода в ритуальное состояние или выхода из него.

По материалам National Geographic, Smithsonian Mag, Social Issues Research Centre

Всего:2

3 379

Здесь еще никто не писал, Вы можете быть первым